"Все люди смертны, и что страшнее, они внезапно смертны" - эта цитата очень хорошо запомнилась в голове Эдрю, еще со студенческих времен, когда ему предложили почитать перевод русского писателя Булгакова "Морфий". И рассказ настолько его зацепил, что студент прочитал еще одно его произведение - Мастер и Маргарита, с чем-то он был согласен, с чем-то нет, но эта фраза, которая звучит почти в самом начале засела надолго внутри парня, в какой-то степени подталкивая к выбору профессии, относясь к этому уже с врачебной точки зрения, чтобы понять, а почему все таки человек внезапно смертен, возможно ли это избежать, изучить внутренний мир в прямом смысле этого слова. Мало кто знает, но внутренности могут очень многое рассказать о мертвеце, гораздо больше чем он мог бы сам это сделать. Это и влекло Эдрю, молчание пациентов и возможность заглянуть внутрь.
И естественно, похороны были неотъемлемой частью работы судмедэксперта, да и просто патологоанатома, хотя здесь еще было множество факторов. Например на данные похороны мужчину пригласили, как друга семьи, и это учитывая что он сам проводил вскрытия жмурика. О мертвых или хорошо или никак, но Рид старший был редкостным ублюдком, поэтому в какой-то степени Эдрю доставило удовольствие покопаться в грязных кишках мужчины. И нашел он очень много интересного, хотя самое занимательное было в причине смерти, которую он благополучно утаил, и не то,чтобы он помогал убийце, но на это имелось две причины - во-первых, лень, потому что его обязательно заставят заниматься этим вопросом тщательнее, а значит он лишится своих выходных, и пусть его увлекали  сложные случаи, но ради этого борова, желания не была. Во-вторых, вероятнее всего причастен к этому может быть кто-то из семейства Ридов или особо приближенных, а их судить он не мог, поэтому кто бы это не сделал, Эдрю сделал ему небольшое одолжение, за которое даже не попросит вознаграждение.
В доме собрались самые лучшие сливки Майами, партнеры по бизнесу, коллеги, враги, воздух был пропитан властью и деньгами, и от него мутило. На лицах соболезнующих явственно читалось злорадство и оскалы шакалов, готовые вгрызться в раненое животное, а именно таким им казалось семейство Рид, они лишились своего вожака, и единственный возможный мужчина наследник, где-то валялся обдолбанный в хлам, по крайней мере такие сделал выводы Эдрю, наслушавшись "добрых" гостей. А женщины...они же слабы, ни на что негодны, слишком поддаются эмоциям, поэтому на возможную наследницу посматривали с жалостью и уже потирали ручки. Но только Эдрю знал насколько они заблуждаются, только он знал, насколько сильной может быть эта женщина, потому что только человек с жестким характером мог выдержать то, с чем он столкнулся в детстве, то что в последствии выплавилось стальной стержень внутри у еще совсем маленькой девочки. Поэтому ухмыльнувшись этим глупцам, мужчина последовал за своей добычей, той из-за кого он пришел - принцесса Лея, младшая из Ридов. При одном лишь взгляде на ее тонкий и изящный стан и подпрыгивающие светлые кудри пальцы покалывало от желания прикоснуться, а в паху пульсировало от желания обладать.
Хищник настиг свою цель в кабине, где она утирала свои глаза белоснежным платочком, а когда эти яркие глаза посмотрели на него снизу вверх, словно моля о помощи, он лишь обхватил ее узкую талию, крепко прижимая к себе, вдыхая цветочный аромат, исходивший от ее тела, сводящий с ума. Руки гладили по вздрагивающей спинке, сначала успокаивающе, а затем скользнули по платью сквозь завязки и застежки, до уха долетело - не надо- но пальцы уже коснулись оголенной спины и выступающих позвонков. Маленькие ручки схватили его за пиджак, то ли притягивая то ли отталкивая, еще мгновение и юбка бы задралась к верху, но раздался щелчок и в этот же момент молния взлетела вверх, возвращая все на прежнее место. Благо фигура Эдрю позволяла полностью отгородить от любопытных взглядов, но голос обратившийся в нему явно относился не к просто заблудившемуся гостю. А законной хозяйке дома, Этель Рид, и по совместительству старшей сестры Леи, которая пусть и привела себя в порядок, но все еще была красной то ли от слез, то ли от стыда, то ли от желания.
- Прими мои соболезнования Этель, кажется я их тебе еще не высказывал, - наконец повернулся Эдрю, сталкиваясь лицом к лицу.